Чарский ("Егип. ночи")

Смотри также Литературные типы произведений Пушкина

— Один из коренных жителей Петербурга, одаренный "талантом и душой". "Ему не было еще тридцати лет". "Он не был женат; служба не обременяла его. Покойный дядя его, бывший вице-губернатором в хорошее время, оставил ему порядочное имение. Жизнь его была очень приятна", "но он имел несчастье писать и печатать стихи". "В журналах звали его поэтом, а в лакейских — сочинителем". "Ч. употреблял всевозможные старания, чтобы сгладить с себя несчастное прозвище". "В кабинете его, убранном как дамская спальня, ничто не напоминало писателя". "Ч. был в отчаянии, если кто-нибудь из светских его друзей заставал его с пером в руках". "Он избегал общества своей братии — литераторов, и предпочитал им светских людей, даже самых пустых". "Разговор его был самый пошлый и никогда не касался литературы". "Он прикидывался то страстным охотником до лошадей, то отчаянным игроком, то самым тонким гастрономом, хотя никак не мог различить горской породы от арабской, никогда не помнил козырей и втайне предпочитал печеный картофель всевозможным изобретениям французской кухни. Он вел жизнь самую рассеянную; торчал на всех балах, объедался на всех дипломатических обедах и был на всяком званом обеде; "всегда наблюдал самую последнюю моду с робостью и суеверием молодого москвича, в первый раз от роду приехавшего в Петербург". Когда "неаполитанец" просил Ч. "оказать ему" "дружеское вспоможение", как "своему собрату", то "невозможно было нанести тщеславию Ч. оскорбления более чувствительного"; "он спесиво взглянул на того, кто назвал его собратом" и проговорил: "Вероятно, вам сказали в шутку, будто я великий стихотворец. Правда, я когда то написал несколько плохих эпиграмм; но, слава Богу, с господами стихотворцами ничего общего не имею и иметь не хочу", "я не поэт". "Звание поэтов у нас не существует, — говорит Ч. итальянцу. — Наши поэты не пользуются покровительством господ; наши поэты сами господа, и если наши меценаты (черт их побери!) этого не знают, тем хуже для них. У нас нет оборванных аббатов, которых музыкант брал бы с улицы для сочинения libretto. У нас поэты не ходят пешком из дому в дом, выпрашивая себе вспоможения". "Однако ж он был поэт, и страсть его была неодолима. Когда находила на него такая дрянь (так называл он вдохновение); Ч. запирался в своем кабинете и писал с утра до поздней ночи. Он признавался искренним друзьям, что только тогда и знал истинное счастье". "Блестящая импровизация итальянца оставила в Ч. "чувство восхищения"; он молчал изумленный и растроганный. "Удивительно! — сказал он. — Как! чужая мысль чуть коснулась вашего слуха, и уже стала вашею собственностью, как будто вы с нею носились, лелеяли, развивали ее беспрестанно. Итак, для вас не существует ни труда, ни охлаждения, ни этого беспокойства, которое предшествует вдохновению? Удивительно, удивительно!" "Поэт сам избирает предметы для своих песен; толпа не имеет права управлять его вдохновением", — такую тему предлагает Ч. для импровизации итальянцу. "Неприятно было Ч. с высоты поэзии вдруг упасть под лавку конторщика" и пуститься "с итальянцем в меркантильные расчеты его возможных доходов с продажи билетов"; "неприятно было видеть поэта в одежде заезжего фигляра", но он заметил, что наряд, который показался ему так неприличен, не произвел того же действия на публику; сам Ч. не нашел ничего смешного в итальянце, когда увидел его на подмостках". "Вопреки мелочам своего характера имел сердце доброе и благородное". "Устыдился раздражительности своего самолюбия" (при встрече с импровизатором), почувствовав всю жестокость своего обхождения. — "Зачем же вы прежде не сказали, что вы импровизатор?" Ч. "сжал ему руку с чувством искреннего раскаяния" "и в тот же вечер поехал за него хлопотать". На другой день он сидел "в темном нечистом" номере трактира и слушал импровизацию итальянца. Прототипы.